Военные конфликты, политическая неопределенность, экономические кризисы и социальная неустроенность, все это является частью жизни церквей находящихся в постсоветских странах. Данный контекст влияет на формирование церковных структур и уводит их от необходимости в постоянной трансформации и преобразования своего взгляда на мир, который необходим для здоровой и полноценной жизни в социуме.

Мы живем в постмодернистскую эпоху и по-новому видим необходимость в постоянных преобразовательных процессах, которые становятся актуальными для сегодняшнего дня. Постсоветским евангельским церквам необходима дорожная карта, указывающая на дальнейший путь и здесь важно обратиться к опыту реформационных процессов прошлого.

Церковь, как это уже было в прошлые исторические эпохи, ощущает как внешнее, так и внутреннее давление. Внешнее, связано с углублением постмодерна в жизнь общества, а также с наступлением новых «темных веков», как результат такого углубления, связанного с наслоением конфликтующих парадигм. Об этом говорит российский философ и футуролог Сергей Переслегин, фактически предрекающий наступление «темного средневековья».[1] В контексте евангельских церквей на постсоветском пространстве, это углубление сопряжено с политическим кризисом постсоветских государств, имперской политики Кремля и гибридной войной в Украине. Внутреннее давление связано с имитацией реформации, которая так и не произошла в евангельских сообществах. Что же произошло? Произошло наслоение на православную религиозность западного евангельского опыта, без глубоких мировоззренческих изменений. В связи с этим, необходимость  в реформации становится актуальным для евангельских церквей, оказавшихся перед необходимостью пересматривать свои мировоззренческие основания.

В процессе осознания необходимости в переменах для евангельских церквей, необходимо понимать, что весь мир, по меткому утверждению Дэвида Смита, оказался на обочине жизни. Об этом Дэвид Смит говорит в своей книге «На пути в Эммаус. Надежда во времена неопределенности». Сегодня все аутсайдеры… И здесь автор иллюстрирует ситуацию из жизни учеников Христа, которые разочаровавшись в Мессии,  шли в Эммаус, чтобы проиллюстрировать, что безвыходных ситуаций не бывает, и все мы в итоге нуждаемся во Христе.[2]

1. Необходимость в трансформационных процессах для постсоветских евангельских церквей

По мнению британского богослова Алистера Мак-Грата, трансформационные процессы всегда были сложными и неоднородными, а их цели далеко выходили за рамки простого реформирования догматов церкви.[3] Действительно, реформация коснулась не только церковной, религиозной и теологической жизни, она преобразовала  социальную, политическую и экономическую стороны жизни тех стран, где она происходила.

Евангельские церкви на постсоветском пространстве, которые видят себя приемниками Реформации, часто не обращают внимания на то, что они далеки от этого явления в истории церкви. К примеру, интерес к реформации как фактору позитивных перемен в церкви и в обществе, был интересен для Евангельского собора, созданного российскими протестантами и который после трех ежегодных встреч, столкнулся с невозможностью его проведения, потому что оказался носителем не идей Реформации, а идей «Русского мира», только уже в евангельской интерпретации.

Идея реформации подразумевают необходимость в постоянных реформах, которые не останавливаются только в церкви, но затрагивают и общество. Эта сторона взаимодействия, подразумевающая перемены не только в духовной и нравственной жизни, но и в социально-политической, часто опускается в постсоветских евангельских церквах. Постсоветские протестанты осознают, что их влияние на государство невелико и поэтому их главная задача сводится к тому, чтобы удержаться на плаву в своей стране, не критикуя и обличая государство и тем более, не задумываясь о его преобразовании.

Это ярко выражается в заявлениях протестантских лидеров в России, которые, часто закрывая глаза на очевидные вещи, пытаясь не потерять доступ к «высшим кабинетам», часто используют не логичные утверждения. Так в своем обращении к президенту Российской Федерации, делегаты съезда РС ЕХБ от 6 июня 2014 г., благодарят его за эффективное руководство, умалчивая только что случившуюся аннексию Крыма, благодарят за охрану традиционных семейных ценностей, в то время как глава государства разводится со своей женой и т.д.[4] Подчеркивая библейский тезис о том, что «вся власть от Бога», они тем самым подчеркивают, что и ответственность за эту власть возлагается на Него. С другой стороны, не обращается внимание на то, что революционные процессы в Украине, это волеизволение народа в тот момент, когда конституционные рычаги смены власти уже не действовали из-за нечестивого правительства и поэтому не являются мятежом против власти. С другой стороны, мы сталкиваемся с исторической нечестностью и двойными стандартами, ведь революция, являются не только политическим опытом молодой Украины, но и России, которая на протяжении ХХ столетия пережила несколько революционных переворотов.

Нельзя не обратить внимание и на слова лидера еще одного крупного протестантского союза России – РОСХВЕ. Так, Сергей Ряховский заявляет в своем интервью газете «Московский Комсомолец» 14 октября 2015 г. где указывает, что геополитическая ситуация в корне изменилась, если раньше «империей зла» считался Советский Союз, а «землей обетованной» Соединенные Штаты, то теперь все корне изменилось. По мнению лидера российских протестантов харизматического и пятидесятнического толка, который также является советником президента РФ Владимира Путина, теперь «землей обетованной» можно считать Россию, которая защищает традиционные христианские ценности, в отличии от сегодняшних США, которые «отстаивают права сексуальных меньшинств, навязывают законы, ущемляющих права верующих».[5] И этой «земле обетованной» не мешает участвовать в военных действиях как на Донбассе в Украине, так и в Сирии. Главное, что происходит защита традиционных христианских ценностей, которые выражаются только Русской православной церковью и «христиане спасаются от резни на Востоке».[6]

По мнению архиепископа Евангелическо-лютеранской Церкви России Дитриха Брауэра, — «Церковь реформирующаяся – это Церковь отвечающая на вызовы времени».[7] Но что это значит сегодня? Ведь этот тезис требует переосмысления и поиска новых применений, из-за тотального падения интереса к протестантизму в постсоветских странах. Что-то с церковью не так, если она как «соль и свет», потеряла свои свойства. Здесь необходимо отметить, что главным отличительным фактором для церкви будет ее взаимодействие с социально-политическим контекстом жизни. Уже сегодня мы видим это на примере русских и украинских баптистов, которые еще до украинского Майдана 2013-2014 гг., шли в одну ногу вместе, но теперь как кажется, идут различными путями. Так вице-президент ВСЦ ЕХБ, Игорь Бандура, в своем интервью для исследовательской инициативы Ассоциации «Духовное возрождение», говорит о разном отношении русских и украинских баптистов к свободе и достоинству – «различия проявились в оценках и реакциях на политические процессы внутри наших стран и в отношениях между нашими странами».[8] Для русской церкви, то ли евангельской, то ли православной, всегда свойственен «цезарепапизм», т.е. власть светского правителя над церковной властью, и если в русском православии это выражается в «принципе симфонии церкви и государства», как отмечает доктор философских наук – Михаил Черенков, в книге «Будущность и надежда. Миссия, богословское образование и преобразование постсоветского общества», написанной в соавторстве с Джошуа Сьорлом,[9] то в протестантизме это выражается в льстивом заискивании перед «сильными мира сего».

Осознавая необходимость в переменах и преобразованиях, мы здесь сталкиваемся с дефицитом реформаторов. Где современные Лютеры и Кальвины в постсоветских евангельских церквах? Неужели наш путь – это «путь Меланхтона»,[10] т.е. путь компромиссов и приспособленчества? Конформизм убивает реформационный дух, но очевидный кризис лидеров, открывает не только проблему но и возможность. Так международное движение Школы без стен с ее подготовкой нового поколения лидеров, предлагает новые имена в служении. И в этом вызов, потому что новая реформация становится необходимой.

2. Состояние церквей, перед началом перемен

Евангельские церкви в постсоветских странах, имея более чем ста пятидесятилетнюю историю, накопили в своем багаже «старые» и «новые» традиции церковной жизни общин. Развиваясь по-разному и имея различные исторические предпосылки и традиции, а также свое историческое время, евангельские церкви можно сгруппировать в четыре основных группы. Прежде всего, это традиция церквей советского прошлого, традиции церквей эпохи 90-х, а также традиции церквей новой волны и церквей комбинированной церковной жизни. Чем они отличаются друг от друга? В каком состоянии они находятся перед началом перемен?

Понимание пестрости и неоднородности традиций помогает лучше понимать сложность и в тоже время актуальность и необходимость прихода перемен, для того, чтобы в итоге преобразовывать общество.

2.1. Церкви советского прошлого

Самыми большими и влиятельными церквами, являются по-прежнему те общины, которые имеют богатую историю, корнями уходящие в советское и досоветское прошлое. Церкви и объединения этих общин, так называемые Союзы, подчеркивают свою историю, численность, разветвленность, инфраструктуру и вживленность в историческую и социальную ткань общества. С ними считаются на государственном уровне и они по праву считаются центральными.

Практически в каждом областном или региональном центре, есть такие церкви разных традиционных евангельских конфессий и они имеют общие характерные признаки: долголетнюю история, большое здание, наибольшее количество членов церкви и монополия влияния на формат церковной жизни и богослужебной практики у большинства церквей в своем регионе.

Особенностью этой группы церквей в том, что они вращаются вокруг утреннего воскресного богослужения, которое является самым главным событием в их жизни. Все остальное, кажется второстепенным. Обычно в таких церквах, очень слабо развита сеть домашних групп. В лучшем случае, церковное руководство не мешает развитию малых групп, но чаще всего сеть малых групп в таких церквах не приветствуется.

С другой стороны, именно эти церкви, пройдя путь через советское прошлое, смогли стать своеобразными центрами благовестия и миссионерской работы в начале девяностых.

На сегодняшний день, данный тип церквей переживает очередной кризис формы. Ведь сформировавшись в советские времена, эти церкви практически выпадают из жизни современного постиндустриального, информационного и постмодернистского общества. Их неумение нести «Свет» и «Соль» в гущу социальной жизни приводит к тому, что именно эти церкви быстрее «пустеют» и теряют свои ряды… Времена беспрецедентного церковного роста девяностых, уже безвозвратно прошли и если не делать никаких ревизионно-реформационных действий, то несмотря на сегодняшнее большинство, эти церкви обречены на упадок и умирание. Ведь этот успех был тесно связан с тем, что «советское» общество искало «советскую» церковь. Кардинальное отличие сегодняшнего дня в том, что за четверть столетия общество кардинально изменилось, уйдя от «советскости» и даже «постсоветскости», в то время, как большинство церквей еще остались в старой парадигме. Как говорят об этом в своей статье «Почему украинские церкви застряли в совке» для Деловой Столицы Екатерина Щеткина и Юрий Вишневский. [11] К сожалению, но пасторы церквей этого типа не видят проблем, оправдываясь библейскими текстами, типа – «не бойся малое стадо…», или что «не многие идут малыми воротами в Царство Небесное» и т.д.

2.2.Церкви эпохи девяностых

Большое количество церквей было основано в девяностые годы, на волне религиозного интереса в постсоветском обществе, которое создало иллюзию пробуждения. Об этом хорошо говорит Сергей Головин, в своей книге – «Мировоззрение — утраченное измерение благовестия», в которой и анализирует причины, почему же религиозный интерес не привел к пробуждению?[12] Так вот, эти церкви, созданные на волне духовного энтузиазма и религиозного интереса, чаще всего основывались как альтернатива старым церквам советского прошлого с небольшими изменениями в форме служения и церковной практики.

Эта традиция также сосредоточена вокруг утреннего воскресного богослужения в церкви. Ее отличает только лишь то, что это не единственная ось, вокруг которой вращается жизнедеятельность церкви. Такой же осью может быть сфера образования, домашние церкви/группы, миссии, социальное служение, программы и проектная деятельность. Эти церкви активны в плане основания новых церквей, но на сегодняшний день, эта сфера миссионерской деятельности переживает серьезный кризис. По мнению Сергея Головина, этот кризис связан с недостаточной зрелостью церкви.[13]

Если говорить в общем, на сегодняшний день, данный тип церквей переживает определенный кризис лидерства. Чаще всего, эти церкви по-прежнему ведомы пасторами основателями, которые уже не так активны в развитии церкви, как это было пятнадцать-двадцать пять лет назад. Одной из причин этого кризиса является доминирование постсоветской системы, усвоившей советскую методологию руководства и «нещадно эксплуатирующей руководителей старшего поколения, неизбежно стареющих и дряхлеющих»[14], в то же время, закрывая дверь перед новой волной лидеров.

Эта традиция, возникшая на волне девяностых, смогла немного косметически реорганизовать церковь, не изменяя ее сущность. В итоге, эта традиция находится в том же состоянии, что и традиция церквей «советского прошлого». Она также выпадает из жизни современного постиндустриального, информационного и постмодернистского общества, а способность нести «Свет» и «Соль» в гущу социальной жизни настолько слаба, что эти церкви также констатируют факт отсутствия роста и уменьшения количества крещений. Церкви этого типа способны к переменам, но пасторы или не видят в них необходимости, или не знают с чего начать, ведь понимание необходимости перемен нуждается также и в воле к этим переменам.

2.3. Церкви новой волны

В девяностые годы ХХ ст. возникает еще одна группа церквей, которая не подпадает под общую характеристику церквей девяностых. Это церкви новой волны, которые кардинально отличаются от церквей как «советского прошлого», так и церквей «эпохи девяностых». Эти церкви динамично развиваются, количественно и качественно растут и имеют необходимый позитив, дающий надежду на перемены в обществе.

Главная особенность этой традиции, что она практически коренным образом отличается от первых двух моделей церковного устройства.

Если церкви «советского прошлого», хотя и не растут, но все еще остаются большими, то церкви «новой волны» растут и становятся большими.

В чем суть данной богослужебной и церковной практики? Оно заключается в том, что в таких церквах последовательно учат тому, что суть церковной жизни не только в воскресном богослужении, но и в жизни малой домашней группы, которая является в действительности отображением Божьей и церковной семьи. В церквах этой традиции нет одного главного события в жизни церкви. Другими словами, и воскресное богослужение, и евхаристия, и домашняя группа, и молодежный клуб, и клуб семейных пар и неделя спорта, все важно, ведь во всех проявлениях социальной жизни может и должна проявляться церковь.

Богослужение в таких церквах чаще всего сопровождаются группой прославления или комбинируют ее с молодежным хором. Если хор направлен на создание классической обстановки Величия Бога и низости человека, то группа прославления направлена на создание атмосферы поклонения Великому и в тоже время близкому Богу. Проповедь в такой церкви явно пасторского и поучительного характера, с акцентом на изучение книг Библии и актуальных тем, касающихся жизни христианина в мире.

Эти церкви, чаще всего не ориентированы на создание новых церквей, и их понимание миссии отличается в сторону социальной и гражданской активности. Благовестие в таких церквах воспринимается, как сложный комплекс действий, подразумевающей социальный евангелизм, проведение культурно-массовых мероприятий, где Слово Божье присутствует, хотя и не провозглашается в фундаменталистском восприятии истины. Одним из ярких церквей в баптистской традиции, которая относится к данному типу, является – Ирпенская библейская церковь, основанная еще в 1997 году и являющаяся быстрорастущей баптистской церковью на фоне общего отсутствия роста среди церквей ЕХБ Украины. О причинах данного роста рассуждает старший пастор этой церкви – Мыкола Романюк, любезно согласившийся дать интервью для исследовательской инициативы АДВ «Re-vision”.[15]

Этот тип церквей является актуальным для евангельского сообщества, потому что несет с собой идею муниципальной – урбанизированной церкви, ориентированной на жителей городов. Так как большинство церквей вращаются в рамках старой миссионерской парадигмы – ориентированной на достижении каждого человека Евангелием, основываясь на старых представлениях, что большинство людей живут в аграрном секторе. О необходимости парадигматических перемен говорит новоизбранный президент ВСЦ ЕХБ, Валерий Антонюк в своем интервью для исследовательской инициативы АДВ – «вызов, который стоит сегодня перед служителями церквей: в урбанизированном обществе работать там, где есть максимальное количество людей, там, где они проживают, работают, и идти к ним».[16]

Здесь нужно отметить, что беспрецедентный рост евангельских церквей в СССР в двадцатые гг. ХХ ст., был связан с эффективным достижением людей в сельской местности, в которой проживало более 70% населения. И сейчас две трети церквей самого крупного протестантского союза Украины, которым является евангельско-баптистское братство, находятся в сельской местности, что говорит о силе влияния старой миссионерской парадигмы, подразумевающей достижение каждого человека и каждого населенного пункта. Но сегодня эта миссионерская модель пробуксовывает и становится не адекватной. Ведь сейчас более 70% населения проживают в городах и этот процент увеличивается. Многие городские церкви чаще всего имеют «сельский синдром», который на протяжении десятилетий создавался еще во времена советского периода жизни церкви.[17]

2.4. Общины комбинированной церковной жизни

Нельзя ни обратить внимание на определенную группу церквей, которые хотя и имеют большую историю или создавались в 90-е, но лидеры этих церквей желают реформаторских перемен в своих общинах.

Эти церкви могут иметь и долголетнюю историю и свое здание, но они конструктивно подходят к особенностям устоявшихся церковных традиций.

Хотя  общины комбинированной церковной жизни и вращаются вокруг церковного богослужения, но оно уже не рассматривается, как единственное главное событие в жизни. В этом они похожи на третий тип церкви, особенностью же является отсутствие прагматического подхода в богослужебной практике. Оно по-прежнему традиционно, но есть понимание важности и ценности малых домашних групп.

Богослужение в такой церкви, хотя и похоже на богослужение традиционных церквей, но в нем есть элементы новизны. Уже в таких церквах не делается акцент на внешность посетителя богослужения, в то время, как в церквах «советского прошлого» это приоритет номер один.

Именно эти церкви могут стать панацеей для церквей «советского прошлого», потому что они ищут адекватные пути для актуализации церкви в обществе. Ведь ни для кого не секрет, что старые баптистские церкви не интересны для тех, кто ищет Бога в современном контексте жизни. Здесь же виден поиск соответствия и намерение придти к ищущему человеку.

2.5. Необходимость в реформационном рывке

Говоря о существующих четырех типах церквей, нужно отметить, что этот обобщенный анализ не подразумевает, что нет других групп церковных общин. В данном исследовании ситуации евангельских церквей, мы не рассматриваем теологическую составляющую церкви, практику церковного руководства и ценности церкви. Эти аспекты требуют отдельного рассмотрения.

Говоря в общем, о ситуации различных групп перед необходимостью перемен и открытости к парадигме такой миссии церкви в обществе, которая бы находилась в постоянном поиске эффективных национальных моделей, мы видим неоднородность и неодинаковость каждой из форм, что подразумевает разную порционность реформационных преобразований для каждой из этих групп.

Фактически четыре типологии евангельских церквей, являются четырьмя возможными путями жизни церкви. В каком формате находится ваша церковь? От понимания церкви зависит то, в каких реформационных преобразованиях она нуждается, чтобы быть церковью отвечающей на вызовы времени.

3. Практические шаги как стать эффективной евангельской церковью в реалиях постсоветских стран

Необходимые преобразования в постсоветских евангельских церквах должны касаться важных составляющих, связанных с межденаминационным диалогом, понимания сложности истины,  интерпретации библейского текста и необходимости обновления старых моделей постсоветского евангельского христианства.

3.1. Необходимость выхода за пределы собственной деноминационности

Дэвид Смит в своей книге «На пути в Эммаус», рассказывает беспрецедентную историю о духовных поисках Бога у французского гуманиста и атеиста ХХ ст. – Альберта Камю, который, хотя и отрицал Бога и исповедовал атеистический экзистенциализм, к концу жизни начал посещать церковь и искать Бога. Камю, хотя и обратился к Христу, из слов автора, но так и не смог присоединиться к традиционной церкви, которая оказалась не готовой принять философа.[18] Здесь Смит пытается показать, что церковь в эпоху постмодерна, оказалась на пути в Эммаус, чтобы стать «другой» церковью, т.е. общиной Христа и это ведет ее далеко за пределы собственной деноминации. Фактически, быть общиной Христа, это значит выйти за рамки своей конфессиональности и это как раз то, что и делает церковь эффективной в эпоху постмодернизма.

Что это буквально значит? Одна из проблем евангельских церквей, это подчеркивание собственного превосходства. Споры о правильности веры не утихают до сих пор, и чаще всего они сопровождают те церкви, которые по сути своей являются отражением модернистской культуры. Сегодняшним евангельским церквам, особенно из фундаменталистского блока хочется сказать: а вам не надоело спорить? В этом плане, показателен опыт тех церквей, которые избегая споров, определили «круг ортодоксии»[19] евангельских церквей, таким образом, сняв напряжение в межденаминационном диалоге.

Это напряжение снимается и внутри общины, направляя ее внутренний потенциал на социальный евангелизм. Это в итоге приводит к поступательному численному росту общины, а это является феноменом, на общем фоне отсутствия роста в большинстве евангельских церквей.

3.2. Важность наполнения новым смыслом «старых» понятий

Джеймс Смит в своей книге – «Церковь и постмодернизм» пытается интеллектуально расширить мышление современных христиан, указывая тем самым на то, что современная эпоха, сменившая модернизм, приносит нам не только новые проблемы, но и решает старые. Одним из главных посланий этой книги, является то, что христианам нужно переосмыслить понятие истины, выводя ее за рамки пропозиционального суждения в сторону личностного восприятия.[20] Здесь необходимы пояснения. Когда мы говорим об истине – мы говорим чаще всего о точном, подлинном и неискаженном восприятии объективной реальности. Если это утверждение верно в отношении истины, то она на самом деле не является первичной. Тогда получается, что истина вторична, а объективная реальность первична. И это также значит, что истина не важна сама по себе – это всего лишь отображение реальности. В этом плане Эммануил Кант, совершивший «коперниканский переворот»[21] в мышлении, показал несостоятельность истины, преломленной в человеческом разуме.

Исходя из этой логики, истины просто не существует, а есть только мнения. Это болезненно воспринимается христианами, которые чувствуя себя как «рыба в воде» в плане эпохи модерна, но они вынуждены теперь жить в другую эпоху и они практически не знают, что им делать в ней? А ведь все может оказаться гораздо проще, чем кажется на самом деле. Читая Евангелие, мы наталкиваемся на слова Христа о Себе, где Он подчеркивает, что Он является истиной. И здесь кроется ответ на вопрос, о том как быть тем, для кого в эпоху постмодерна, истина по-прежнему остается ценностью. Ответ таков: нужно перестать воспринимать истину – как суждение, как неискаженное восприятие действительности нашим разумом и начать воспринимать истину опыт межличностного познания.

Если истина – это сам Христос, а он является личностью, то мои отношения с этой личностью и соответственно познание истины будут не только субъективными, но и уникальными и неповторимыми. Если это так, то мы уже не будем «сцепив зубы» доказывать свою правомерность, а напротив с уважением, относиться к другому познанию. Другими словами, мы уже не соревнуемся в том, кто ближе ко Христу, а приходим к Нему с разных сторон, учитывая свою неповторимость.

Такое понимание помогает снять напряжение в интеллектуальных спорах и приводит нас в состояние постфундаментализма или постлиберализма, таким образом, выводя нас к реальным, а не мнимым интеллектуальным проблемам современности. Это очень важно для церкви, которая привыкла отвечать на вопросы, которые уже давно не задают.

3.3. Свежий взгляд на проблематику интерпретации библейского текста

Необходимо по-новому подойти к толкованию библейского текста. И здесь находится одна из сложных зон евангельско-протестантской герменевтики. В чем здесь проблема? Трудность в том, что евангельско-протестантская герменевтика озабочена поиском подлинного смысла библейского текста, заложенного его автором. Другими словами, подготовленный проповедник – это тот, кто смог наиболее точно понять суть высказываний библейского автора, при этом не учитывая аллегорическую подоплеку, которую может нести библейский текст. Ведь, к примеру Апостол Павел мог видеть иносказание (аллегорию), даже в историческом повествовании, таком как история об Агари и ее сыне Измаиле из книги Бытие. Что предлагают авторы? Они предлагают воспринимать библейский текст не с точки зрения его толкования, а с точки зрения его применения, стараясь видеть в нем не только рациональное звено, но и подходя к нему используя воображение. И самое главное здесь – это не догмы, а истории.

Традиционные евангельские церкви, зациклившись на догмах и увлекаясь спорами, совершенно не обращают внимание на повествовательный и фигуральный характер абсолютного большинства библейских текстов! Дэвид Смит в своей книге цитирует Уолтера Брюггеманна, который говорит, что «древние тексты взрываются новой жизнью только тогда, когда учителя и проповедники готовы выйти за привычные пределы своей работы – то есть помимо специфических, научных аспектов толкования продемонстрировать смелость и способность прибегать к воображению и интуиции, прислушиваясь к библейским текстам и говоря о них в современном контексте».[22]

Этот взгляд поможет евангельским церквам обратиться к тексту по-другому, не стремясь искать невозможного: вечно ускользающий первоначальный смысл текста, вложенный библейским автором. В этом плане мы можем воспользоваться практикой Иисуса, который цитировал и толковал текст в синагоге и в храме, а на улицах и в общественных местах проповедовал притчами, используя прикладные образы. Другими словами, цитировать и толковать Библию нужно в том сообществе, в котором она признана, там же где она не признана, нужно проповедовать библейскую истину, используя примеры, истории, сравнения, то есть литературно, но в современном контексте.

4. Заключение. Необходимость в обновлении существующих моделей евангельского христианства в постсоветских странах

Мы часто думаем следующими категориями – «христианство единственный путь для общества», «только во Христе надежда», «церковь – главное место социальной активности человека» и тут же сталкиваемся с повсеместным разочарованием в христианстве, Христе и церкви. Люди уже не доверяют традиционным схемам христианства.

Удивительным фактом в исследовании крупных евангельских церквей в Украине, которых можно обозначить термином megachurch, что практически все они являются независимыми и не принадлежащими к традиционным протестантским союзам, таким как баптисты и пятидесятники. Большая часть из них харизматического плана, но все они как правило независимы и сами создают свои сообщества, союзы и объединения. Почему же те, которые уже десятилетиями зарекомендовали себя в украинском контексте, не интересны большинству? Здесь мы сталкиваемся и с проблемой гордости и осознанием, что многое нам не принадлежит…

С другой стороны, феномен крупных церквей, связан с тремя общими тенденциями. Во-первых, самые крупные церкви в постсоветских странах, и прежде всего в России и Украине, основаны иностранными миссионерами, которые и являются старшими пасторами в этих церквах. Во-вторых, все эти церкви являются независимыми от традиционных евангельских деноминаций, таких как баптисты, пятидесятники и евангельские христиане. В-третьих, пасторы основатели этих церквей имеют доступ к западному опыту и стратегиям по созданию и развитию крупных церквей в городе, поэтому они часто избегали тех ошибок, с которыми сталкивались национальные лидеры, создавая подобные церкви в городе.[23]

В 90-е, находясь на пороге пробуждения, никто и представить не мог, что последующее десятилетие будет временем разочарования в евангельском протестантизме. Что же делать? Главное здесь не зацикливаться на старых моделях христианства. Джеймс Смит размышляя на эту тему в своей книге, говорит о радикальной ортодоксии и появляющейся церкви.[24] Эти две волны, как армии с флангов, могут принести победу евангельской церкви, в ее битве за общество. В чем суть этих двух крыльев? Радикальная ортодоксия может обновить традицию, а идея появляющейся церкви актуальна там, где традиция еще не застыла.

Состояние раздорожья для евангельской церкви эпохи постмодерна подразумевает необходимость в переосмыслении ее основ для того, чтобы быть эффективной в сегодняшнюю эпоху.

Тетерятников Константин, 

 Исследовательский проект

Ассоциации «Духовное возрождение»

 Библиография

[1] Сергей Переслегин. «Не исключено, что нас ждут новые темные века, когда кризис превратится в норму существования». Интервью — http://informburo.dn.ua/cgi-bin/iburo/start.cgi?info1=3588

[2] Дэвид Смит. На пути в Эммаус. Надежда во времена неопределенности. – К.: Вікрита Біблія, ДУХ І ЛІТЕРА, 2011. – 31 с.

[3] Алистер Мак-Грат. Введение в христианское богословие. – 65 с.

[4] «Обращение к Президенту Российской Федерации В.В. Путину».  http://baptist.org.ru/news/main/view/obraschenie-k-prezidentu-rossii-34-sezd

[5] Тетерятников Константин. «Что значит быть в авангарде общества? Заметки о прошедшем Большом Соборе РОСХВЕ в Москве».  http://baznica.info/article/chto-znachit-byt-v-avangarde-obshestva-zametki-o-p/

[6] Грэмм Франклин. «Россия спасает христиан от резни на Ближнем Востоке». http://baznica.info/article/franklin-gremm-rossiya-spasaet-hristian-ot-rezni-n/

[7] Дитрих Брауэр. Церковь всегда реформирующаяся. В Философско-религиозные тетради. Тетрадь №2. Материалы Первой Философско-религиозной Конференции. – М.: 2011, — 7 с.

[8] Игорь Бандура. «У УКРАИНСКИХ И РОССИЙСКИХ БАПТИСТОВ ОДНО ВЕРОУЧЕНИЕ, НО РАЗНОЕ ОТНОШЕНИЕ К СВОБОДЕ И ДОСТОИНСТВУ». http://risu.org.ua/ru/index/expert_thought/interview/60247/

[9] Сьорл, Джошуа. Черенков М.Н. Будущность и надежда. Миссия, богословское образование и преобразование постсоветского общества. – Черкассы: Коллоквиум, 2015. – 8 с.

[10] Дитрих Брауэр. Церковь всегда реформирующаяся. В Философско-религиозные тетради. Тетрадь №2. Материалы Первой Философско-религиозной Конференции. – М.: 2011, — 9 с.

[11]«Почему украинские церкви застряли в совке».  http://www.dsnews.ua/politics/pochemu-ukrainskie-tserkvi-zastryali-v-sovke-16112015070600

[12] Головин Сергей. Мировоззрение – утраченное измерение благовестия. – Симферополь: ДИАЙПИ, 2008. – 39-48 с.

[13] «7 вопросов Сергею Головину – основателю клуба «Надежные основания» и президенту Научно-апологетического центра, об образовании, христианском университете, Школе без стен и основании новых церквей». http://re-vision.pro/2015/07/2419

[14] Сьорл, Джошуа. Черенков М.Н. Будущность и надежда. Миссия, богословское образование и преобразование постсоветского общества. – Черкассы: Коллоквиум, 2015. – 200 с.

[15] Мыкола Романюк. Наша церковь живет больше жизнью города, чем жизнью братства… http://re-vision.pro/2015/07/2405

[16]Валерий Антонюк.  Главная задача церкви — приготовить новое поколение лидеров. http://bez-sten.com/index.php?option=com_content&view=article&id=346:-l-&catid=35:2010-06-10-06-19-20&Itemid=50

[17] Константин Тетерятников. Типология традиций и форм в баптистской церкви в Украине. — http://www.ideas4god.com/2015/02/04/tipologiya-tradicij-i-form-v-baptistskoj-cerkvi-v-ukraine/

[18] Дэвид Смит. На пути в Эммаус. Надежда во времена неопределенности. – К.: Вікрита Біблія, ДУХ І ЛІТЕРА, 2011. – 133-134 с.

[19] Константин Гончаров. Ее величество традиция. В Форум 20. Двадцать лет религиозной свободы и активной миссии в постсоветском обществе. Итоги, проблемы, перспективы евангельских церквей.

[20] Джеймс Смит. Церковь и постмодернизм. Как найти место в церкви Литару, Фуко и Деррида? – Черкассы: Коллоквиум, 2012. – 34 с.

[21] Роман Соловий. Появляющаяся церковь. Евангельское христианство перед вызовом постмодернизма. — Черкассы: Коллоквиум, 2014. – 11 с.

[22] Дэвид Смит. На пути в Эммаус. Надежда во времена неопределенности. – К.: Вікрита Біблія, ДУХ І ЛІТЕРА, 2011. – 7 с.

[23] Маттс-Ола Исхоел: «Методы благовестия должны постоянно обновляться, чтобы мы не потеряли связь с миром»

http://re-vision.pro/2015/10/2521

[24] Джеймс Смит. Церковь и постмодернизм. Как найти место в церкви Литару, Фуко и Деррида? – Черкассы: Коллоквиум, 2012. – 147 с.