Сергей Захарчук: «На сегодняшний день, очень мало искренне посвященных людей, которые были бы готовы открыть новую церковь»
Сергей Захарчук, пастор небольшой баптистской церкви в поселке Новые Санжары и заместитель областного пресвитера церквей ВСЦ ЕХБ Полтавской области по работе с отделами дал интервью для Mission Eurasia Research Initiative.
— Сергей, расскажите, с какими вызовами вы сталкиваетесь в своем служении на должности первого заместителя областного пресвитера? С какими проблемами, вызовами, сложностями?
— Самая большая трудность, это то что церкви работают и живут в привычном режиме — «то что было, то и делаем», ну а развивать новые служения, новые направления, отделы служений – никто не собирается… Это проблематично. Наверно на такую пассивность влияет воспитание, опыт, традиции наших церквей, а также страх столкнуться с опасностью отсутствия посвященных людей, которым можно было бы доверить служение.
— Сколько новых церквей было создано за последние три года, есть ли такая статистика в миссионерском отделе?
— Статистика существует, конкретно вот так чтобы начали с ноля и закончили, то сегодня такое количество равно нулю. Прежде всего, потому, что те церкви, которые были созданы в течение последних трех лет, на самом деле организовывались намного раньше и на сегодняшний день для организации одной церкви не достаточного одного или двух лет… Работа по основанию новой церкви начинается гораздо раньше и длиться дольше, чем это было в девяностых… Сейчас мы работаем над созданием четырех новых церквей в районных центрах Полтавской области.
— Сергей, ваше служение пастора началось со служения миссионера. Расскажите, как вы совмещаете в себе два этих дарованья – миссионерство и пасторство?
— В 2001 году я с семьей переехал в поселок Новые Санжары из Александрии, Кировоградской области. Переехал на служение, потому что видел необходимость в организации новой церкви, которая была только создана. Необходимо было формировать, в прямом смысле новую церковь – новую по стилю, по жизни, по стратегии. И будучи там и служа в этой церкви, я увидел то, что церковь нужно постоянно укреплять и развивать. Скажу сразу, объединить миссию и пасторство в узком смысле очень сложно, потому что не реально ехать дальше организовывать новую общину и при этом оставаясь в уже существующей церкви, заботясь о ней. Тем не менее, мы с церковью постоянно трудимся в миссионерстве. Как церковь, мы трудимся как для зарубежной миссии, так и для внутренней, помогая организовывать новые церкви в селах у себя в районе неподалеку от нашей же церкви.
— Сколько вы уже основали церквей?
— Есть одна основанная церковь и над одной мы плотно работаем. Это то, что было сделано благодаря нашей церкви. Раньше работали мы еще над тремя новыми церквями, но из-за разных ситуаций и специфики местного населения, мы так и не смогли создать эти церкви. Были отдельные люди, группы, но они церковью так и не стали.
— Как вы понимаете, что такое миссия?
— Если брать в широком смысле, то Missio Dei, это абсолютно все, что делает Бог для спасения всего человечества. То есть абсолютно каждый человек, который осознанно участвует для того, чтобы Евангелие распространялось и укреплялось в людях – это и есть миссия.
— В постсоветском евангельском протестантизме миссия и миссионерство чаще всего воспринималось как основание новых церквей. Почему произошел такой акцент в эту сторону?
— Я думаю, это влияние американского фундаментализма. Этот перекос произошел потому, что кто-то увидел, что лучшим образом Евангелие достигается в украинской и славянской культуре через открытие новых церквей. Преобразить существующие церкви, которые уже прожили сложную историю жизни в эпоху коммунизма и атеизма. Эти церкви, сформированные на протяжении последней сотни лет, оказались неспособными принять новое постсоветское общество и работать с новым поколением. Поэтому, единственный способ для эффективной работы, было создавать новые церкви для новых людей и нового поколения.
— Почему сейчас создание новых церквей переживают спад?
— Мы столкнулись вплотную с проблемой ослабления церкви. На сегодняшний день, очень мало искренне посвященных людей, которые были бы готовы открыть новую церковь. В девяностые годы, огромное вливание финансов из-за рубежа, создавало картину активного миссионерства. Многие люди шли в проекты ОНЦ из-за того, что была возможность получить поддержку от иностранной миссии. Сегодня ситуация изменилась, иностранные миссии уже не поддерживают проекты основания новых церквей, а поместные церкви не готовы и не видят в этом необходимости из-за своей консервативности и фундаментализма.
— Почему баптистские церкви, были готовы основывать сотни церквей в маленьких населенных пунктах, которые в общем сокращаются в численности?
— Я думаю, что основной причиной, почему так случилось, заключается в том, что пасторы городских церквей не видели смысла в создании нескольких церквей в городе. Это была стратегическая ошибка думать, что одной церкви на один город будет достаточно. Недостаточно и десяти церквей для всего города, но баптистских церквей в городах не так и много и они малочисленны.
— Как сложная социально-политическая ситуация в Украине влияет на миссионерство? В чем это проявляется?
— Мне кажется, что социально-политический контекст не влияет, а выявляет проблемы каждого из нас. Ведь не внешние факторы определяют человека, а его реальные внутренние убеждения, его взгляд на жизнь, а уже из-за кризиса, находясь под влиянием проблем, мы открываемся, кто мы есть. Если мы не способны служить, прощать, любить, пересматривать свое отношение к государству, войне, служению в сложных моментах, то это было всегда, только в сложные времена они вышли наружу. Поэтому, я считаю, что трудности только проявляют реальное. Сегодняшняя ситуация в Украине открывает, к чему можно придти, из-за слишком большого отдаления церкви от государства. Ведь церковь, государство и общество, всю жизнь пытались построить между собою стены отчуждения. Сегодня мы должны реально пересмотреть это, чтобы изменить в итоге ситуацию в лучшую сторону.
Беседовал Тетерятников Константин,
